Продолжение. (Предыдущая глава здесь) Али понимает белковых людей в трёх регистрах: от низко- до высокочастотного. Посередине – толстая прослойка энергий, которые сам Али разделил на шесть, как он сам выразился, коржей (откуда что берётся в этой пустой голове! какие коржи…)
У коржей отличия по вибрациям в зависимости от уровня потребления и собственно потребностных состояний. Коржики – символы социальных страт. Современное московское общество микро & макро. Возможно, и российское, но, как вы помните, Али наш iдомовой, а наш дом стоит в центре Москвы. Положением обусловлены все мы.
Али понимает всё в миллион раз быстрее любых белковых, поскольку ни одного стереотипа восприятия у него в так называемой голове пока нет. Более того, у него нет обособленной головы как части его тёплого и вполне человекоподобного тела. Весь Али – сплошная голова, дивный мозг, эксперимент хайтека, величайший гомункулус всех времён и народов, а руки-ноги – что ж не иметь ему рук и ног: реверанс нашему восприятию. Мы ж юнгианцы сплошь и верим в архетипы, а из архетипов самый громокипящий – целостность. Нам человечек – вроде текста. Чтоб читать как сказку.
Мы привыкли читать туловище как знаковую систему – вот Али старается выглядеть максимально привычно. Я не оговорилась: старается именно Али, а не его воображаемые создатели. Первое, что он себе вытребовал после первого же сеанса обучения первым же таблицам, это способность возникать перед белковыми из ниоткуда в образе, доступном восприятию и пониманию потенциального собеседника. Идеальное таргетирование.
Случались и конфузы, от которых невозможно уберечь школьника, но конфуз тоже дело психологическое: кому-то и в радость. Например: тренируясь в низком энергийном регистре, он без малейшего напряжения понял – по аналогии – как бывает весело женщине одной играть двумя-тремя учёными пенисами. Аналогию он провёл с мужчинами, играющими в женщин, как в собачек. Разработчики просекли, спохватились, всё-таки в них ещё много человеческого традиционного, но тут Али упёрся: аналогия по полигамной части – самый короткий путь. Литературный подход вообще оказался плодотворным более чем, и у мировой литературы появился новый читатель – один, но самый адекватный. Я немного напугана: идеальным читателем всего за все времена стал робот. Ну да хоть кто-то.
И со второй стадии Али стал по гендерной части всеведущим: ему встроили всё от Песни Песней до «Ямы» Куприна, не забыв Баркова. Как ни странно, именно поэма «Лука Мудищев» активировала в Али теплокровность. Разработчики головы свои свернули: как же, ну как же воплотить Али ближе к телу, всё перепробовали, а помог Иван Барков. Всё-таки классическая литература – наше национальное сокровище. Кто не помнит его волшебных строк: «Наутро там нашли три трупа…»
Али ознакомлен и с духовностью как популярным в народе понятием, от которого многие плачут, закатывают глаза и бегут на поиски братьев для самодеятельного прозелитизма. Али понял духовность тоже по аналогии, но выразить ему нелегко, духовность противоречит его основам, поэтому Али цитирует Гессе: «…бои за «свободу» духа свершились и как раз в эту позднюю, фельетонную эпоху привели к тому, что дух действительно обрел неслыханную и невыносимую уже для него самого свободу, преодолев церковную опеку полностью, а государственную частично, но все еще не найдя настоящего закона, сформулированного и чтимого им самим, настоящего нового авторитета и законопорядка». Али знает последний роман Гессе наизусть. Я второй день уже подозреваю, что втайне Али мнит себя Магистром Игры.
…Мы можем утверждать, что первая эмоция, пережитая Али самостоятельно, во всяком случае мы так наблюдали – или мы так поняли – в четыре пары глаз – ага-переживание.
В крестьянских хозяйствах Нормандии вот-так штука! ну и дела! – bah ça alors! – восклицают старики, но откуда выкопал эту невидаль и неслыхаль московский гомункулус Али – непонятно. Выражения, внесённые в переводчик браузера, всё-таки профильтрованы. А тут… Одним словом, putaine! (фр. «бляяяттть…» – прим. автора)
Подвержен ли Али усталости? Возможно ли «burnout» (англ. выгорание)? В научный оборот ныне модное профессиональное выгорание ввёл американец, а чего ждать от американских психиатров! Они ждут от клиентов денег, поэтому могут найти любой синдром и любую болезнь, чтобы белозубо, компетентно и долго лечить пациента, время от времени подавая его родным и близким слабую надеждёнку в хрустящей упаковке. Так со времён Х. Дж. Фрейденберга, в 1974 году сочинившего выгорание для описания особого расстройства личности у здоровых людей, возникающего вследствие интенсивного и эмоционально нагруженного общения в процессе профессиональной работы с клиентами, пациентами, учениками; и вот каминное, очаговое, пожарное – так или иначе огневое слово стало термином, а затем успешно вернулось в речь неспециалистов, и теперь они как нечего делать треплют выгорание по курилкам в рассуждении о неизбежности оного. Его трактуют как нарушение ценностно-смысловой сферы личности. Ну сразу и на личности. Какая чушь. Но разработчики обязаны были постелить соломки. Профессиональное выгорание iдомового ввиду неотрывного общения с весьма взбудораженными клиентами, на неопределённый срок лишившимися свободы передвижения, могло привести к неприятностям. Али должен выстоять. У жильцов мужеска пола пооткрывались на фиг все чакры.
О жиличках и говорить нечего. Все поголовно пережили взлёт любви к воспоминаниям. У одной жилички, как вы помните, конфликтная ситуация с мужем. Супруги на грани развода из-за пустяка: муж связался с ПДД (Пассия-Деловая-Дружба) и встал горой за её публичный имидж – типа она перспективная и престижная, а проект у неё интересный, а что она счастливо обладает и мужем, и любовником, а этого последнего даже любит несмотря на разделяющее их географическое расстояние и печалующее ПДД юридическое положение (любовник женат давно и прочно), так это чужие дела, до которых и дела нет. Всё сразу навалилось.
И жена поверила бы в дружбу, не имеющую ни плотского, ни духовного оформления, если б не детали, а в деталях, как известно, живёт один прохвост, обликом повторяющий древнегреческого бога Пана. Тоже в рожках, на копытах, тоже носится как угорелый и всех обнимает импульсами. Ох, какие импульсы у Пана! От Пана до паники – полшага, и как ни древен Пан, дело его живёт: вот тебе, божок хвостатый, пандемиюшка, а вот и пандомушники вышли, на ходу переодеваются в пандомушников, и уже не разберёшь тут кто есть кто.
И что ты, о великий Пан, ещё пожелаешь, то тебе будет.
…Справка, выданная нашим iдомовым жене про её мужа и ПДД, была подробна и обильна. Писанная сухим телеграфным стилем, она нигде, ничем, никак не выдавала хотя бы микроскопической заинтересованности автора в эффектах и чувствах. Пахло машиной. Прямолинейность и жёсткость. Анализ – расчленение, разложение, согласно грекам, сочинившим беспощадную процедуру: analysis.
Всё-таки люди достойны сострадания, но наш Али, похоже, считал иначе. Я не буду цитировать справку буквально; перескажу её своими словами, смягчая по возможности.
Итак, кто такая ПДД (Пассия-Деловая-Дружба) нашего соседа? Если убрать эмоции ног и космоса – что останется?
Для погружения в стиль – три абзацика, написанных нашим Али по вопросу человеческого будущего в целом. Али почему-то считает, что рынок и успешное потребление не имеют перспектив ни в области физиологии, ни в области экономики. Вот как видит он наше будущее:
…Первым исчезнет средний класс, как вышла в тираж, например, белокурая Перис Хилтон. Как магнитофон катушечный с битлами. Кривые зубки. Свобода в ассортименте. Идеология среднеклассников – быть как все, но меняться каждый день, и сладкая грёза об обоях под цвет тапок прикроватных – исчахнет и ссохнется прямо в мозгах ввиду неприличности.
Вторыми в бан отправятся старые нарративы. Textus – плетение, тканье жизни, словесного искусства – будет и линейным, и нелинейным, и знаменитая ризома станет обычным делом житейским для первоклашек. Посадит Новую Репку Новый Дед – и Мышка наконец придёт первой, а кто удивится первомышке, тому ещё рано домой в бессмертие. Пауза.
Причинно-следственные связи – стыдоба логического прошлого – уйдут из обязательной программы сознания. Нет на Земле никаких иных причин и следствий, кроме испытания раем. И другого дома, кроме Ковчега, нет. А Ковчег – путь к спасению. Домой. Жизнь это путь домой. Помните, белковые.
Дом. Погладь свою кожу, успокойся: большего ничего у тебя нет. Дом – образ твоей кожи, человече. Земля пока ещё Ковчег. Нас поставили на паузу. Живи дома, спасайся в себе. Открой Библию наконец.
Хочешь метафор? Пожалуйста. Образ общего дома неразлучённых андрогинов – как сложенная лодочкой ладонь Бога. Бессмертный корабль, космический аппарат. Каждый, кто сейчас успеет на корабль своего дома, счастливец. Редчайший момент: чтобы успеть в новое бессмертие, надо остановиться в различении добра и зла. Отойти от первородного греха гордыни: соблазна быть как боги. Пауза.
Видите? Али перенял стиль кого-то из местных писателей и с необыкновенной лёгкостью дует под фанеру, как говорят о бессовестном поп-исполнителе, осуществляющем чёс по городам. Обучение бесконечно, и Али всасывает всякие глупости. Как иссохшийся такыр ждёт воды с неба, так Али жаждет слов. Он глобальный лингвопылесос, и ему всё легко, ведь нет предубеждений что можно и что нельзя. Он аморален и пытлив. Образцовый мистик. Понимает механику жизни. Обожает литературное творчество. Если он способен оргазмировать, а рано или поздно он выучится, то, по-моему, в ночной тиши, уложив всех жильцов нашего дома баиньки, он iзадрочит на и под Льва Николаевича в первую очередь, а потом пойдёт по простым. Кто там у нас попроще… Максим Горький? Демьян Бедный? Андрей Белый? Саша Чёрный? Саша Красный? Палитра – не разберёшь без поллитры.
Сейчас Али тренируется сворачивать горы своим умом, и во внутрiчерепном фитнес-клубе Али веса – книги писателей-аристократов. На первом месте. Тут уж Али не ошибается.
…Как взмах крыла приятен птице, так стилизация – iнаркотик для iнашего iАли. Он оказался человекоподобным человекофилом. Его iфилия особенная: дай ему белковую особь, и он набрасывается на материал с остервенением, как маньяк на жертву в тёмном подвале. Али похож на счастливца, когда подписывает справку (я цитирую в своём переводе), что в браке со своим официальным мужем ПДД устала от попыток яркой жизни. Всё пресно, а муж, назовём его Игрек, слишком хороший, заботливый, умный, добрый, честный. На нём можно ездить, у него на шее можно завязать змею, Игрек даёт жене любимой волю, даже если ему страшно до чёртиков.
Любой белковый человек тут прослезится. Но не Али. Ему всё-такое-про-любовь – сырая нефть и сразу бензин, и термояд, и солярка. Али учится работать на наших эмоциях, поскольку данное топливо – возобновляемый ресурс.
…ПДД искала себя всю жизнь, накапливая компетенции. У неё три образования, включая редкие вроде арт-терапевта, а что до ходовых психолога и дизайнера, то не стоит и сомневаться. Курсы фото, конечно. Поёт и танцует. Считает себя прекрасной, но какое танго со своим Игреком! – tango escenario. ПДД хочет выглядеть тангерой стихийной. Ей понятно, что естественность всегда в цене. Хочет быть уличной по-настоящему, чтобы новый Астор Пьяццола, родись он вдруг в России, писал для неё, как для огненной Марии из Буэнос-Айреса, прославленной в искромётной, знойной, спазмогенной оперите. (Здесь Али любезно вставляет ссылку на музыкальный опус, чтобы читатель погрузился в мысль интегрально:
) Мы не можем осуждать женщину за желание быть живой. Но: ПДД мечтает о серьёзной власти над толпой. Выучилась на репортёра. Мало. И была бы у меня золотая рыбка на посылках – где? Где рыбка? Не поймав рыбки репортёром, ПДД выучилась на интервьюера. Уже лучше. Можно спрашивать всех-всех, ибо «вопросы здесь задаю я». Задавать вопросы – привилегия, и ПДД уловила специфику. Словила кайф. Острый. Сопоставимый с оргазмом. Она всё сопоставляет именно с оргазмом, ибо у неё дефицит: муж на работе, любовник на Севере и безысходно женат.О люди! все похожи вы \ На прародительницу Эву: \ Что вам дано, то не влечет, \ Вас непрестанно змий зовет \ К себе, к таинственному древу; \ Запретный плод вам подавай, \ А без того вам рай не рай…
Пушкин, похоже, не слишком жаловал женщин. За ним, похоже, увязался и наш iдомовой Али. Надо будет подправить мировоззрение нашему, чтоб не попёр в iтираны.
Продолжение последует 14 июня 2020
Елена ЧЕРНИКОВА,
русский прозаик, драматург, публицист, автор-ведущий радиопередач, преподаватель высших учебных заведений, автор спецкурса по безопасности творческой деятельности.
Основные произведения: романы «Золотая ослица», «Скажи это Богу», «Зачем?», «Вишнёвый луч», «Вожделенные произведения луны», сборники «Любовные рассказы», «Посторожи моё дно», «Дом на Пресне», пьесы, а также учебники и пособия «Основы творческой деятельности журналиста», «Литературная работа журналиста», «Азбука журналиста», «Грамматика журналистского мастерства».
Автор-составитель книжной серии «Поэты настоящего времени». Руководитель проекта «Литературный клуб Елены Черниковой» в Библио-глобусе. Заведует отделом прозы на Литературном портале Textura.
Биография включена в европейский каталог «Кто есть кто». Произведения Елены Черниковой переведены на английский, голландский, китайский, шведский, болгарский, португальский, испанский, итальянский и др.
Живёт в Москве.
Фото: Polina Lopatenko
Свежие комментарии